Тема закрыта
Считаю поэмой, но по определению, в поэме один герой, а это -- история.Вечный Рим был на пустоши построен
И глас народа свежо в нём зазвучал,
Ведь каждый человек там чопорен и горд,
Сигнальный рог их впервые всех созвал.
Окружён тот град глубоким валом,
Стена широкая с железными вратами,
А с башен течёт смола, точно лава,
И стража бьётся со свирепыми врагами.
На площади центральной люди собрались,
Сенатор главный речь изволит молвить,
Граждане притихли, но малышня и вверх, и вниз,
Пока её не приказали посадить.
"Господа! После долгих обсуждений
Сенат увидел суть проблемы
И выдвинул несколько решений
Поставленной дилеммы.
Врагами мы окружены,
Галлы, пуны, греки,
Но мы - римляне решительны
Возглавить мир навеки"
Прошли года и галлы пали
Пред домом Юлиев храбрым,
И варвары рабами стали,
Прейдя на службу шагом вялым.
Брутов же дом храбрый
У греков учатся усердно,
Быть может торговцем станет каждый,
Дружат соседи вечно.
В Сицилии Сципионы бездушные,
Пунам вызов бросают
Эти наёмники смиренные,
Карфагеняне лишь себя защищают.
Но есть история давняя
О евреях в Древнем Египте,
Где фраза была роковая
Царя самого: "Евреи, идите!"
Армия Египта домой возвращалась,
С победой и пленными в столицу вошла,
Процессия пышно встречалась,
На войско благодать снизошла.
Полководцев сам царь награждал,
Ум, храбрость и духа силу
Пред народом воспевал,
А командиру подарил с рабами пышную виллу.
Шли года... Египет расцветал,
Все вокруг уж его рабами стали.
Египет давно уж империей стал,
В нём города сады украшали.
И был в нём раб-военнопленный,
Моисеем его звали,
И мечтал он быть казнённым,
Ведь душа его и тело устали.
И каждый день терпел он адские мученья,
Пока не пришёл к нему Он...
Как лучик озаренья,
С мечтой, что он свободен.
Говорил с людьми не человек,
А воплощенье Господа,
Они смотрели... не смыкали век,
Будто это святая вода.
Пришёл Моисей к Царю Мучений
И сказал: "Отпусти нас, заблудший.
Иначе падут на Египет Девять Забвений.
Но умрёшь ты последним, бездушный"
Царь ничего на это не ответил,
Лишь приказал подойти до врат,
Там огромный удар Моисею отвесил,
Сказав: "Проваливай, презренный раб!"
Нил светлый, кристально прозрачный
Кровью людскою наполнился
И стал весь алый, красный,
И из берегов на людей вылился.
Покрыли жабы землю Египетскую,
Персть земная сделалась мошками,
Послал он на Египет муху псиную,
И язву моровую мешками,
Появились на людях и на скоте
Воспаления страшные с нарывами,
На всех, и даже на священном коте;
И град ужасный стал над нивами.
Саранча съела все поля,
И стала тьма по всей земле,
Но Фараон даже не сдвинул лица,
Десятое Забвенье виднелось ему в зеркале.
И вот сыны Израиля колют в доме у себя,
Мажут его кровью двери
Непорочного, белого ягнёнка,
И спать ложатся под птицы своей трели.
Наутро Египет весь проснулся-
Умерли все первенцы,
И Фараон пред ложем ужаснулся-
На девах чёрные венцы.
Пришёл он в потчевальную
Сына своего любимого...
И внял он новость ту печальную!
И поверил... в Бога единого...
Призвал Царь к себе мессию великого
И отпустил народ израильский,
Сыновей Отца Трёхликого,
Народ еврейский.
И долго шли они по пустошам широким
Сквозь скалы, через горные ручьи,
Но дать блаженство пророк не мог им
Без одобрения и помощи Божьей руки.
К морю вышли уж дети только их,
Забрал к себе Бог несчастных старцев,
И завидели их преследовавших
Воинов, чьи деньги не вместятся в ларцах.
И к морю подошёл Моисей,
Молвил он морю Божественным голосом,
И разверзлось то море, увидев лик сей,
Но отплатил пророк монашеским волосом.
Двинулись люди чрез бездну морскую,
Позабыв уже давно
Свою жизнь ту мирскую,
Что прошла как в кино.
И привёл пророк людей
На зёмлю обетованную,
Полную всех невиданных зверей,
Всеми народами так давно желанную.
И прошло много лет без мира и войны,
Лишь прекрасных, как сад поднебесный,
В который так давно пришли они,
В сад тот чудесный.
Родился там мальчик, маленький мальчик,
Рождённый в яслях, несчастный с рожденья,
Укололся немного о сено, и сосал свой больной пальчик.
И в ту ночь звезда озарила его сновиденья.
Иисусом назвали посланника Бога,
Бременем невидным отягчённого,
Которое он видел немного,
Но все ж недостаточно чтоб понять Его слово.
Вот уж минуло ему 30 лет,
Паломничать начал по местам святым,
Жрецом, просвещённым во множестве бед,
И стал проповедовать богов людям еврейским.
Вскоре пришёл к реке Иордан,
Где крещенье христиан проводилось.
Окрестил его там Святой Иоанн,
И вода пред ногами его расходилась.
Иисус в Иерусалим языческий пришёл
Получив от жрецов приглашение,
Под неприступными стенами прошёл.
И они бы не потерпели отклонения.
Но вместо проповедей жрецов,
О Боге он людям рассказывал,
Который сгоняет нас, как заблудших коров
В одно единое стадо.
Созвал Христос на Вечерю Тайную
Двенадцать апостолов ему верных,
В залу старую, пыльную, но уютную
Пригласил он людей честных.
Собрался там весь христианский люд,
И говорил им Иисус слова такие:
«Пусть все из чаш своих изопьют
И тогда я поверю, что вы мне верные.
Лежит на столе эта маца.
Без масла, мука на воде.
Это плоть моя, но будет она ваша,
Так искусите ж её вместе сполна.
Стоит на столе эта чаша,
Полная она красного вина.
Это кровь моя, но будет она ваша,
Так испейте ж её вместе до дна».
На следующий день Иисуса схватили
Недовольные его проповедями жрецы,
И на суд привели, чтоб его приговорили.
Как волка, боялись его эти овцы.
Понтий Пилат был тогда наместником,
А судьёй если на то будет нужда.
Был тогда послан ему жрец предвестником,
Ведь принимал судья только, если ссора была важна.
Вывел он убийцу на смертную казнь приговорённого,
Варравою себя надменно называвшего,
Человека ума лишённого...
Весь город ненавидел его.
Понтий Пилат им сказал,
Что праздник сегодня Отпущенья,
И дело одного из тех, кого он сковал
Требует прекращенья.
Верховный жрец сказал сразу,
Что пущай Варраву отпускает,
И не простит он тую проказу,
Которая Иисуса прощает.
Приговорили Иисуса к распятию,
И нацепили ему терновый венец.
Кто бы знал с какой сладостью
Упивался тем зрелищем жрец.
На следующий день на Христа водрузили
Его смерть в обличии креста.
К страшным мукам его приговорили,
Сына Бога, Святого Иисуса Христа…
Три дня и три ночи жизнь теплилась
В его окровавленном теле.
Только что змея в него не впилась,
Холодная кровь текла в его вене.
Апостол Иосиф с креста его снял,
Отпевали его плакальщицы,
Чтобы Бог молитвам их внял,
Чтобы голубя они увидели предвестницы…
И тут явился им дух Христа
С двумя ангелами светлыми,
И молвил он такие слова,
Что он сейчас в Раю с духами прелестными.
И что с отцом своим за ними наблюдает,
И чтобы помнили люди о нём,
Ведь праведников Бог приласкает,
А грешников мы всегда найдём.
Шли века и шли года,
Назвали тот праздник Пасхой
Утекло время как вода,
Стерли половину истории ваксой.
Но верит народ, что есть Бог на небесах,
И что лучшая жизнь при Его дворе,
И надеюсь, что в заоблачных дворцах
Найдётся место мне и моей семье…
Гусар.
В красном мундире лежит бездыханный
Чей-то любящий муж, чей-то жданный отец,
На свежей росе из благоуханий
Военный пастух гражданских овец.
Лежит солдат, не шевелится,
Закатились усталые глаза,
И только шашка его всё надеется,
Что окрепнет гусара рука.
А гусар уж не хочет вставать –
Перебили весь его взвод,
Уж не ему окопы копать,
Уж не ему защищать переход.
Попала в гусара пуля шальная,
А ведь дома его мама ждала,
И дочка в кровати лежала больная,
Но жизнь за него б отдала.
За что он лежит теперь на траве?
Не уже ль, за измену Отчизне?
«Нет» читается у него на лице,
«Потому, что не жалел своей жизни»
Как думаете, может его продолжить?
